Воздушная оборона сухопутного фронта.

Назад    Объекты сухфронта    Вперед


Снимок из фондов ЭКА. Латвия 1917 год.
Расчет орудия и наводчики у 3 дм полевой пушки образца 1900 года на установке Розенберга.

Историческая справка.
Весной 1915 года была учреждена должность начальника воздушной обороны крепости. 27 апреля на эту должность был назначен начальник обороны и артиллерии приморского фронта МкИПВ контр-адмирал Адриан Иванович Непенин. 28 апреля 1915 года было получено наставление для воздушной обороны города Ревеля. В состав сил обороны должны были войти три аэробатареи и 17 аэровзводов. Из них, одна батарея на п-ове Цигельскопель с четырьмя 3 дм полевыми пушками на установках Розенберга и семь аэровзводов по два пулемета в каждом, должны были находиться в ведении артиллерии сухопутного фонта (СФ) крепости. К сожалению, нам не известно была ли установлена эта батарея, а насчет аэровзводов речь пойдет ниже.
Налет германских аэропланов на Ревель 5 июля 1916 года придал новый импульс развитию воздушной обороны города и крепости. Еще в июле 1915 года было опубликовано обязательное постановление коменданта с правилами освещения в крепостном районе. В частности второй пункт правил гласил - "Все и всякие окна и отверстия, в крышах, потолках, верандах и т. п. с освещением вверх должны быть закрыты светонепроницаемыми завесами или щитами в темное время суток всегда". А вот правила поведения при воздушных атаках, население узнало уже после упомянутого налета, из приказа коменданта МкИПВ от 14 июля 1916 года (см. - здесь).
Опыт войны подсказывал, что помимо организации воздушной обороны города, необходимо также защитить от воздушных атак и важнейшие объекты крепости. К концу ноября 1916 года было принято решение о строительстве в каждом отделе обороны СФ по три аэробатареи. Всего 9 батарей. Также, весной 1917 года у Дунтенских казарм была установлена батарея с тремя 75 мм аэропушками. Личный состав батареи был назначен от 4 полка артиллерии СФ. А так как пушки были морские, в техническом отношении эта батарея находилась в ведении приморского фронта. В состав противовоздушной обороны СФ входили также аэровзводы, которые были расположены как в отделах обороны, так и в городской черте. Заведовал ими до 20 ноября 1917 года прапорщик Киселенко, а после 20-ого прапорщик Соколов. Известно, что к концу октября 1917 года в первом отделе обороны был один аэровзвод, в третьем два, в городской черте 8 аэровзводов (по второму отделу сведений нет). По городу распределены они были следующим образом: аэровзвод № 1 - башня Длинный Герман, № 2 - Целлюлозная фабрика, № 3 - Петровская верфь, № 4 - Батарейные казармы, № 5 - Русско-Балтийский завод, № 6 - Пожарный дом, № 8 - маячные мастерские, № 9 - бумагопрядильная фабрика.  В декабре городские аэровзводы со своих позиций были сняты, а их команды, которые были собраны с различных батарей крепостных артиллерийских бригад СФ, отправлены в свои части. При этом не обошлось без происшествий. Так, в ночь на 21 декабря с одной из позиций был похищен пулемет и две ленты с патронами.
По предписанию начальника артиллерии СФ генерал-майора Нагорова от 24 октября 1917 года была учреждена должность Заведующего воздушной обороной СФ, который подчинялся Заведующему технической, учебной и мобилизационной частью артиллерии. Также в каждом отделе обороны был назначен один офицер для заведования группами аэробатарей отделов. 75 мм батарея у Дунтенских казарм была включена во вторую группу второго отдела обороны в ведение 4 полка. Главной причиной, вызвавшей все эти мероприятия, являлись данные разведки о том, что на островах Моонзундского архипелага немцы начали создавать станции для аэропланов и цеппелинов. Целью – скоординировать действия аэробатарей СФ. Заметим, что на приморском фронте крепости должность заведующего аэрострельбой была учреждена приказом главнокомандующего армиями Северного фронта от 14 июля 1917 года.
На должность Заведующего воздушной обороной СФ был назначен подпоручик 4-ого полка Артиллерии Кондрат Мартынович Ротшильд. Один месяц потребовался молодому и инициативному командиру, чтобы войти в курс дела. И 30 ноября Ротшильд докладывал (а докладывал он не своему прямому начальнику подполковнику Ячиницу, а заведующему воздушной обороной крепости капитану 1 ранга Борису Борисовичу Жерве), что настоящая организация воздушной обороны не удовлетворяет задания, что батареи стоят не на своих местах, нет людей и даже орудий. Команды батарей состоят в артиллерийских бригадах, которые требуют от них полевой артиллерийской подготовки, а не по воздушным целям, на аэрострельбу же смотрят как на "развлечение, забаву или фокусников". В своем рапорте от 1 декабря Ротшильд писал: "Стрельба по воздушным целям новая отрасль артиллерийской стрельбы, которая вовсе отсутствовала до настоящей компании, а потому думаю, что в будущем нужно на это обратить внимание. Крайне интересуясь аэрострельбой, предполагаю, что мог бы быть полезным при выработке правил по этой отрасли стрельбы, если мне будет дана возможность организовать по изложенному плану Воздушную Оборону." Он предлагал выделить воздушную оборону СФ в отдельную часть, которую укомплектовать чинами из эстонского запасного пехотного полка (в крепостной артиллерии был некомплект в личном составе около 3000 человек). Также он предлагал сократить количество батарей до 4 и приблизить кольцо обороны к городу. На вооружение батарей он просил выдать 16 - 75 мм зенитных пушек. Однако осуществить эти планы, если бы даже и собирались, не успели. Следует отметить, что в артиллерии СФ МкИПВ было еще три четырех орудийные автомобильные аэробатареи в составе автомобильного артиллерийского дивизиона, формирование которого было начато летом 1916 года. К сожалению, о задачах и действиях этих батарей ничего не известно.
Теперь подробнее коснемся аэробатарей, расположенных в отделах обороны. Наиболее полные сведения имеются в Эстонском Государственном архиве по первому отделу, где на 13 ноября были готовы к стрельбе три батареи, на вооружении которых находилось по 3 - 3 дм. пушки образца 1902 года, приспособленных к стрельбе по воздушным целям. Батарея № 1 (командир прапорщик Гагман 2, он же заведующий группой аэробатарей 1-ого отдела) находилась у деревни Орава, батарея № 2 (командир прапорщик Реммель) в Хумала у батареи № 17, батарея № 3 (командир прапорщик Тюляев) и один аэровзвод находились у деревни Пюха. В каменном сарайчике при аэробатарее № 1 хранилось 1270 шрапнелей и 540 гранат. Для батареи № 2 боеприпас хранился в нишах батареи № 17 (130 шрапнелей) и 1760 выстрелов в сарае у мызы Фена на расстоянии более версты от батареи. В сарайчике при аэробатарее № 3 хранилось 500 шрапнелей и 1164 выстрелов находилось в погребе № 5 в Хюрю, также на расстоянии более одной версты от батареи. Прислуга помещалась при самих батареях за исключением батареи № 2, прислуга которой была размещена в казарме на расстоянии 3/4 версты от батареи. 8 ноября Ротшильд предложил своему начальнику поставить четвертую батарею в районе деревни Вайла, на что получил от Ячиница такой ответ: "Усиливать воздушную оборону за счет ослабления боевого фронта, как орудиями, которых больше нет, так и людьми, которых совсем не имеется - недопустимо."
Сведения об аэробатареях второго отдела обороны отсутствуют. И возможно это не случайно, так как никакой воздушной обороны во втором отделе к ноябрю организовано не было. Так, в рапорте от 8 ноября Ротшильд докладывал, что командир 2-ой крепостной артиллерийской бригады "категорически отказался от всякой импровизации воздушной обороны". Тем не менее, можно предположить, что в этом отделе планировалось построить три батареи первой группы: №№ 4, 5, 6. Плюс была построена, уже упомянутая выше, 75 мм батарея во второй группе.
Батареи третьего отдела обороны в ноябре 1917 года находились в строительстве (указывалось, что производятся постройкой бетонные площадки). Батарея № 7 (командир прапорщик Авсеенко) находилась у Лоо. Батарея № 8 (командир подпоручик Верес) в деревне Метсакюля. Батарея № 9 (командир прапорщик Трубячков) находилась в Ирро. Кроме того в отделе имелось два аэровзвода: один в Ирро, другой на участке Лаакт.
Как видим, за целый год строительства воздушной обороны СФ было сделано очень мало и главным образом только в первом отделе. Главной причиной этому было, по-видимому, то, что организация этого нового вида обороны была возложена на командиров, которые, как отмечал Ротшильд: "не сочувствуют этому делу, отчасти потому, что это отделяет их как бы от остальной организации артиллерии, а отчасти смотрят на аэрострельбу, как на временную меру, с которой они не знакомы."

Итоги полевых исследований.
Вооружившись выше приведенными данными, мы отправились на поиски аэробатарей в поле. И обнаружили там - две батареи. Обе батареи находятся в первом отделе обороны: одна в Хумала (батарея № 2, координаты - 59 гр. 22 м. 25,8 с; 24 гр. 24 м. 17,6 с.), вторая в Пюха (батарея № 3, координаты - 59 гр. 21 м. 57,7 с; 24 гр. 31 м. 28,1 с.). Успешному поиску сопутствовало то, что к отчету о состоянии аэробатарей 1 отдела обороны, была приложена схема их расположения, сделанная, однако, от руки.
На обеих батареях имеется по три бетонных основания для орудий, расположенных по вершинам неправильного треугольника со сторонами от 15,5 до 32 метров. В центре каждого основания имеется шахта для центрального штыря. Хотя вооружение батарей состояло из одинаковых орудий, тип бетонных оснований на них разный. Если основания в Хумала выполнены небрежно с минимально возможным количеством бетона, то основания в Пюха отличаются сложным строением и тщательностью работ. На фотографиях и схемах ниже эти различия проиллюстрированы .
 

 
Как известно вооружение батарей составляли полевые 3 дм пушки образца 1902 года, максимальный угол вертикального наведения которых был 16 градусов. Чтобы придать полевому орудию оптимальный вертикальный угол для стрельбы по воздушной цели, в действующей армии прибегали к различным ухищрениям. Также были сконструированы и производились несколько типов станков. Фотографии и схемы различных систем, а также историю развития воздушной обороны можно найти здесь. Нас же интересует сейчас вопрос, какие установки были использованы на обнаруженных нами батареях. Для этого мы провели ряд виртуальных реконструкций. Наиболее убедительный вариант получился для батареи в Пюха, на которой, как мы считаем,   использовались тумбовые установки (может тумба-станок Иванова, а может просто набор из брусьев с поворотной рамой наверху, что-то вроде тумбы-станка Гвоздева). Напомним, что в Ревеле находилось большое количество заводов и мастерских, способных выполнить самые сложные заказы, чем пользовались все крепостные части. Реконструкция основания батареи в Пюха с пушкой приведена ниже.
 

С батареей в Хумала не все так однозначно. Если предположить, что там использовались тумбовые установки, то почему тогда не видно никаких креплений или следов от брусьев в бетонном основании с центральным штырем? Если же использовались установки Розенберга, то для таких "мамонтов", основание, а именно расстояние от центрального штыря до кругового упора, слишком маленькое. А может совсем просто, пушка стояла на вертикально поставленном бревне сверху которого находилась поворотная рама? На схеме, приведенной ниже, мы попробовали показать, как могла смотреться пушка на основании батареи в Хумала на штыре-тумбе-станке, а также, на всякий случай, на установке Розенберга. Насколько правдоподобно это получилось у нас, судить Вам.