Назад
|
|
Молодёжь Эстонии Суббота 24 июля 1976 г. № 145 Клуб ветеранов «Сыны отечества». Заседание 3-е.
ГЕРОИЧЕСКИЕ БЫЛИ ОСТРОВА О. Рассказывают Евгений Конрадович Вержбицкий, комендант острова Осмуссаар с 14 сентября по 3 декабря 1941 года, а ныне полковник в отставке, и Иван Гаврилович Макаревский, с первого дня войны и по 3 декабря 1941 года старший военфельдшер гарнизона острова, подполковник медицинской службы в отставке.
|
|
35 лет назад, на сороковой день Великой Отечественной, фашистская авиация впервые массировано бомбила островок Осмуссаар, что в 8 километрах от северо-западного побережья материковой Эстонии. И впервые во время налёта фашистских стервятников прозвучал в ответ мощный залп зенитной батареи. Все месяцы героической обороны звучали орудия острова. Славный гарнизон Осмуссаара, как и моряки-балтийцы на Ханко, сорвал планы гитлеровских стратегов о блиц-блокаде Ленинграда с моря, преградив огнем своих батарей, своим мужеством и стойкостью вход в устье Финского залива. Сегодня, читатель, в канун праздника военных моряков, ветераны флота расскажут тебе не только о том, как просчитался фашистский генерал-адмирал Карлс, предъявив ультиматум защитникам Осмуссаара… Они поведают и о трудовом подвиге рабочих Ленинграда и военных строителей, в кратчайшие сроки смонтировавших главный калибр батареи – 180 мм артиллерийские установки и построивших оборонительные подземные укрепления, об эстонских патрионтах-подпольщиков, коммунистах и беспартийных Моонзунда, не щадивших жизни своей для спасения моряков-балтийцев, о том, как покидали непокоренный остров Осмуссаар его героические защитники. И отступило время…
И. Г. Макаревский и Е. К. Вержбицкий (слева направо). Фото Д. Пранца.
|
|
|
ПЯТЬ КИЛОМЕТРОВ В ДЛИНУ И ПОЛТОРА В ШИРИНУ
- вот и весь остров. Но каждый дюйм его был превращен в неприступную крепость. – Так начал свой рассказ Евгений Конрадович. А сделали это золотые руки рабочих ленинградских заводов, моряков, военных строителей. Но все по порядку… - 13 сентября 1941 года меня вызвал на флагманский КП командир военно-морской базы Ханко генерал С. И. Кабанов. Спрсил: «Можете сейчас же вступить в командование двести пятым артдивизионом на Осмуссааре?». В ту же ночь гидрографическое судно «Волна» доставило меня и батальонного комиссара Н. Ф. Гусева на остров. Первое, что узнали: гитлеровцы пытались высадить десант, но были отбиты… Меня, конечно, в первую очередь интересовали «пушкари» и сооружение противодесантного «забора». Огневая позиция. Не сразу сумел отыскать я оружейные дворики. Маскировка была идеальной. Посмотрел, как действуют комендоры 90-й артбатареи. Понравилось… А ведь сформировали её всего полтора месяца назад. Проверил и 314-ю башенную батарею, которой командовал капитан И. Т. Клещенко. До сих пор помню разговор с командиром 1-й башни Митрофановым. Старше других командиров по возрасту, неторопливый, он обстоятельно доложил о своем «хозяйстве». А потом добавил: «Что остров крепостью стал – поклон наш матросский ленинградским мастерам». Да, стал Осмуссаар крепостью. Под землю ушли санитарные блоки и столовые, кухни склады, батареи. Как же и когда успели проделать такой гигантский объем работ? Полуостров Ханко и Осмуссаар, в силу географического положения – часовые у входа в Финский залив. Вот почему Советское командование сразу же начало укреплять остров. На помощь морякам Ленинград прислал своих лучших специалистов-монтажников. И словно чувствуя жаркое дыхание войны, рабочие трудились по ударному. Планировалось, что к декабрю 1941 года все орудия батарей будут смонтированы. 22 июня орудия острова ещё не могли стрелять… И тут отсчет времени пошел на минуты, труд стал подвигом. На полгода раньше была смонтирована башенная батарея. Жили ленинградские рабочие-монтажники по фронтовому графику: рабочий день по 14 часов, на сон – восемь. Главный монтажник П. П. Белозеров предложил: поставить палатки вблизи башенных блоков, питаться на рабочем месте… Монтажники вызвали на соревнование строителей и расчет батареи. Уже на пятый день войны на остров поступили пушки, боеприпасы и стрелковое оружие для гарнизона. За 104 часа была установлена дальнобойная батарея 130 мм калибра, полностью оборудованная и подготовленная к ведению огня. 3 июля она была на боевой вахте. Настоящий героизм проявили рабочие при ведении строительно-монтажных работ на башенной батареи Главного калибра (180 мм орудия). С началом войны в целях маскировки были демонтированы все подъемно-крановые устройства. Представляете, подъем и установку многотонных деталей ленинградцы производили с помощью обычных домкратов, лебедок да хитроумных приспособлений умельцев. Когда ушел на фронт, на Большую землю, инженерно-строительный батальон капитана Токарева, пришлось матросам и рабочим трудиться за двоих, осваивать новые профессии. Помню, у одного из артиллеристов спрашиваю что-то о механизме башне, отвечает он без запинки. А мне заместитель шепчет: - Не удивляйтесь, это лучший рабочий-монтажник, он все здесь ставил собственными руками… Все ленинградские рабочие имели «бронь» от фронта. Страна берегла их золотые руки и светлые головы, но все они встали в боевой строй осмуссаарцев, разделив с ними всю тяжесть войны. 1 августа 314 батарея оглушительным залпом возвестила о готовности к бою. Все, что было сделано руками рабочих, матросов – это плоды руководства моего однокашника по артиллерийскому училищу капитана М. Р. Цепенюка, начальника штаба Г. Г. Кудрявцева. Подчеркиваю это специально, так как о том, что было сделана до моего вступления в командование на Осмуссааре, иногда забывают журналисты. Иначе чем подвигом труд ленинградских рабочих не назовешь. Без них не могли бы моряки-балтийцы 164 дня и ночи защищать Осмуссаар. Слава рабочим рукам!
ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЕДЕ
«Мы передаем своим детям как пример исполнения человеческого долга, как эстафету – свою память». Михаил Дудин, поэт, бывший моряк-гангутец.
До сих пор отдаю должное прозорливости коменданта Моонзунда Сергея Ивановича Кабанова, который учил нас: «Глубже зарывайтесь в землю, не забывайте о сухопутной обороне – с тыла и фронта». Работы на Моонзундских островах ( в том числе и на Осмуссааре) велись круглосуточно. Но не хватало рабочих рук. Неоценимую помощь оказало строителям КБФ население островов во главе с боевым руководителем и организатором сааремааских коммунистов, профессиональным революционером Александром Муем. Вот что говорил мне В. М. Харламов, бывший начальник артиллерии береговой обороны Балтийского района КБФ: «Без помощи местного населения, во главе которого стоял А. Муй, мы не смогли бы своевременно ввести в строй важнейшие оборонительные объекты: батареи, аэродромы, стоянки для боевых кораблей… Военные моряки хорошо знали Арнольда Константиновича Сеппа, бригадира строительного управления береговой обороны, который отлично знал дело и неизменно возглавлял бригады местных рабочих на важных объектах военного строительства. Когда же начались кровопролитные схватки с гитлеровцами на Сааремаа, А. Сепп, знавший каждую тропу в родном краю, помог выбраться из окружения отряду бойцов, Мало того, он умудрился переодеть их всех в гражданское платье. Добравшись до одного из хуторов, где жили его знакомые, Арнольд Константинович отправился в разведку. Группе бойцов, в которую входил И. Г. Фролов (начальник снабжения береговой обороны), В. М. Харламов (начальник артиллерии береговой обороны) и другие пришлось в отсутствие Сеппа принять неравный бой. И снова выручил А. Сепп. Оставшихся бойцов он свел с Карлом Тоомингом, членом ЦК КП Эстонии, который был оставлен на Сааремаа для работы среди населения. Пришлось патриоту менять обличие. Арнольд Сепп специально поступил на службу в полицию, чтобы помогать нашим бойцам, которые скрывались в землянке около Мынту, что по дороге на Кингисепп. А. Сепп помог установить связь с патриоткой Минной Коэль, которая работала до войны в гарнизонном госпитале. Мина Александровна продала на рынке все, что у нее было, и принесла нашим бойцам теплые вещи и продукты. Она информировала советских бойцов о расположении немцев, полицейских участков, разыскивала верных людей, выясняла фамилии фашистских прихлебателей. В конце декабря морозы заставили советских бойцов покинуть тайную землянку. Пришлось перебраться в хлев близлежащего хутора. А там события развернулись трагически. Карл Карлович Тооминг (профессиональный революционер, за восстание на Сааремаа он провел 10 лет в буржуазной тюрьме) решил отблагодарить хозяина хутора за приют – стачать ему новые сапоги (научился этому в тюрьме). Но холуй-предатель заметил в окне дома незнакомого человека… - Немцы, - крикнул сын хозяина хутора. Застрочили автоматы, послышался треск дверей, звон разбитого окна, стоны. Погиб Карл Тооминг с оружием в руках, двум бойцам удалось скрыться в лесу… Вскоре немцам удалось арестовать А. Сеппа, М. Коэль, несколько бойцов. В Курессаарской тюрьме оказались и балтийцы 315-й и других батарей: В. Букоткин, А. Смирнов, М. Крылов… Немногим довелось выжить. Никогда я не забуду капитана Германа Кайка. Звали мы его «Длинный Герман». Стройный, энергичный, храбрый офицер. Был в дивизионе начальником химслужбы и бессменным оперативным дежурным до конца моонзундской эпопеи. Недавно умер… А разве можно забыть механика с транспорта «Вохи»? Звали мы его Тоомом, а вот фамилии не помню. Старик – участник Первой Мировой войны, самоотверженно работал до последнего своего часа. Погиб на теплоходе «И. Сталин» в период эвакуации гарнизона Ханко в Ленинград… А геройству его свидетель – Иван Гаврилович… - В ночь на 21 сентября ожидали мы с Ханко транспорт «Вохи» с боеприпасами для батареи, прожектором, медикаментами – продолжил И. Г. Макаревский. – «Вохи» прибыл только под утро. Фашисты с материка обстреляли транспорт. На судне начался пожар. Часть команды растерялась. Оно и понятно – кругом бушует пламя, а транспорт нашпигован взрывчаткой. Механик «Вохи» старик-эстонец Тоом да несколько матросов безуспешно сражались с огнем. На помощь подоспели защитники Осмуссаара, но новый артналет заставил оступиться. В эти трагические минуты прозвучал властный голос нового командира гарнизона Осмуссаара капитана Вержбицкого: - Коммунисты и комсомольцы, за мной! Он первым поднялся и бросился к объятому пламенем транспорту. Из канав, из-за прибрежных валунов выскочили матросы и побежали за командиром. Стали тушить огонь на судне, часть матросов образовала живой «конвейер», по которому на берег пошли ящики с грузом. Рвались немецкие снаряды, падали матросы, но цыпочка тут же смыкалась. И вот вижу – встал в цепочку старый Тоом и не ушел, пока не закончили разгрузку. Шесть балтийцев погибли, трое были ранены. Пожар на судне ликвидировать так и не удалось. Как только последний ящик снесли на остров, оттолкнули судно от берега. Пылающий транспорт отошел от берега и затонул.
ОСУССААРЦЫ ПИШУТ ОТВЕТ АРИЙСКОМУ ГЕНЕРАЛУ…
От советского информбюро: «Береговые батареи Балтийского флота отразили попытку немцев высадить десант на остров О. Метким огнем советские артиллеристы потопили шесть катеров с солдатами противника». 19 ноября 1941 года.
4 ноября перед обедом наблюдательные посты засекли моторку, которая шла от материка к нам. Люди, вроде, в нашей форме, матросской. … Почему же фашисты по ней не стреляют, думаю, - продолжил Евгений Конрадович. Приказал: «Если повернет назад, открыть огонь!». Но шлюпка шла прямо на нас. Слышим кричат: «Мы – парламентеры!». Завязали им глаза и привезли на КП. Парламентеры вручили мне пакет, в нем – ультиматум от генерал-адмирала Карлса. Командующий группой немецких войск упоминал о героизме защитников «брошенного на произвол судьбы островка» и с честью выполнивших, по его мнению, свой долг, писал о том, что «Осмуссаар блокирован нашими подводными лодками, и мы имеем возможность уничтожить вас вместе с островом», Далее генерал-адмирал, привыкший к легким военным прогулкам по Европе, сообщал, что Ленинград взят «доблестными войсками фюрера», а Москва окружена, и призывал нас к «благоразумию». На раздумье немецкий генерал дал сутки: 5 ноября к 12 часам мы должны были вывесить белый флаг на самой видной точке острова. О «парламентерах» генерал-адмирала Карлса я доложил генералу С. И. Кабанову. Он приказал доставить их на Ханко. Там под подкладкой бушлата одного из «парламентеров» нашли письмо предателя Халапсина. На Осмуссааре они не решились передать письмо по назначению, так как встретили там лишь презрение. Стало ясно, что «парламентеры» не просто попавшие в плен и запуганные фашистами советские люди, а предатели… В это время на Осмуссааре прошли собрания матросов в ротах и на батареях. Комиссар батальона Н. Ф. Гусев выразил общее мнение защитников острова: моряки Краснознаменной Балтики – родные братья Красных гангутцев. Не быть Осмуссаару немецким! На складе Военторга комиссар 314-й башенной батареи В. П. Усков нашел отрез красного шелка. Батарейный портной Иван Гонтарев сшил материал в одно большое полотнище. Наводчик батареи Григорий Куприянов изготовил флагшток. Матрос Ковалев написал на знамени: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». На батареях утром появились боевые листки с заголовком: «Арийцам от балтийцев». По батальонам пошли стихи матроса Андрея Удодова «Ответ капитана Вержбицкого арийскому генералу». Не было в стихах изысканной рифмы, да и «пересолены» были они хлесткими русскими словечками. И хотя ответ этот приписывали мне, писал его поэт матросский, а от слов в адрес Карлса я и до сих пор не отказываюсь… Пришло утро 5 ноября. Над заливом мертвая тишина. Ни выстрела. Обе стороны усиленно наблюдают друг за другом. Мы все на боевых постах. В бетонированном капонире трое: лучший наводчик батареи старшина второй статьи Григорий Куприянов, краснофлотец комсорг Петр Величенков и старший политрук 314 батареи Василий Усков, в руках которого свернутое полотнище. Когда стрелки часов показали 11.55, политрук сказал: - Выполняя приказ командования и волю личного состава, вы сшили этот красный флаг. Вам поручено и водрузить его на место… Ровно в 12.00 большое красное полотнище поднялось над островом. Из окопов и дзотов загремело матросское «Ура!». Чтобы, упаси бог, фашисты не перепутали красный флаг с белым – все батареи Осмуссаара открыли ураганный огонь по фашистским опорным точкам. Пятиминутным артналетом (берегли боезапас) отвели душу матросы-артиллерийсты… После этого воцарилась на острове гробовая тишина. Молчим мы, молчит фриц. Видно гитлеровцы растерялись, не ожидали такого ответа на ультиматум. И вдруг яростный огонь. По флагу в первую очередь, по батареям и просто по острову. Ждали десанта, но его в тот день не было. Не дождались его и на следующий день. Только на девятый день, 14 ноября, задолго до рассвета забушевала свинцовая вьюга. Фашисты выпустили по острову более трех тысяч снарядов, это значит: по три – на каждого защитника! Но гарнизону, защищенному бетоном и камнем, был причинен лишь небольшой урон. И на этот раз подтвердилась старая истина: больше пота- меньше крови! К слову: за всю оборонительную эпопею мы потеряли 15 защитников (в разведке – 4, на транспорте «Вохи» - 6, и 5 от артналетов врага). Сейчас все имена погибших героев – на памятнике Осмуссаара. Когда рассвело, наблюдатели доложили: со стороны Палдиски идут десантные самоходные паромы. Считаю: один, второй, третий… 18 паромов! Это примерно тысяча гитлеровцев, но и нас столько же. Наглость гитлеровских вояк удивила: не разведав обороны, идти напролом? Тогда гитлеровские генералы были мало биты, размышляли видимо так: раз мы наступаем – все должно быть «гут», ведь у их ног покоренная Европа, а тут мозолит глаза какой-то «паршивый» островок. Напряженно ждали приближение противника. Я опасался (хоть и верил в каждого матроса-артиллерийста), а вдруг кто-нибудь не выдержит, откроет огонь раньше команды: слишком много накипело злости… На дистанции 60-65 кабельтовых (11 километров) десант противника разделился на три группы. Все ближе, ближе… Когда до паромов оставалось 30-35 кабельтовых, дал команду «Огонь!». На пути вражеского десанта встала огненная стена. Фашистские паромы взлетали на воздух, шли на дно. Из строя получился «рой», который разлетелся кто куда, многие повернули обратно. В довершение всего с Ханко прилетели наши истребители и на малой высоте «пробрили» огнем пушек и пулеметов остатки войска генерала Карлса. Видно приставка «адмирал» у него формы ради. Никудышным он оказался «флотоводцем». Карлс все о нас знал: количество пушек, число защитников, но не учел «мелочь» - дух балтийского матроса.
И В ОГНЕ МЫ НЕ УТОНЕМ. И В ОГНЕ МЫ НЕ СГОРИМ!
Не жаждая славы или ордена – Нам сердце искренним дано Свое – Пусть маленькое – Болдино, Свое – Хоть раз – Бородино!
Виталий Коржиков поэт, бывший матрос.
Рассказывает Иван Гаврилович Макаревский:
- Война… Все на острове спряталось под землю. Гражданское население отправили на материк. Когда начались сильные бомбежки, лазарет из деревянного барака перевели в башню. В подземелье стало спокойнее. Мучило нас неведение: что там под Ленинградом? Где линия фронта, что с семьями, которые мы оставили в Карелии? Когда стал замерзать Финский залив, нам было приказано грузиться на суда и уходить на Ханко, где стоял военный транспорт № 508 (турбоэлектроход «И. Сталин»). На борту было более пяти тысяч защитников Ханко и осмуссаарцев. В ночь на 3 декабря, вечером, транспорт без опознавательных знаков вышел в море. Устроились лазаретчики с «комфортом»: сверху, над нами два ствола орудия, снизу – пороховой погреб… Наш транспорт шел за тральщиком. Было много разговоров о минах, которых тогда в море было видимо-невидимо… Знали мы, что недавний шторм может подбросить любой «сюрприз». Так оно и вышло… В середине ночи раздался мощный взрыв, погас свет. Включили аварийное освещение. Корма судна вместе с зенитками погрузились в пучину моря. Вскоре – второй взрыв… А медперсонал занимался своим делом. На верхней палубе (нас возглавлял хирург В. И Ошкадеров) принимали пострадавших. Жуткая картина: кровь, стоны, кругом стрельба… Когда от нас унесли последнего раненого, мы с начальником лазарета И. А. Кингераловым направились к борту транспорта, откуда должен был отчаливать плот. Вниз бросили трап. Я – впереди, за мной – Иван Алексеевич. Смотрю, полоска воды между транспортом и плотом все расширяется. Решил прыгать и… попал в ледяную воду. За руки товарищи кое-как вытащили меня на плот. Видя, что я в воде, Кингералов побежал на другой борт и оттуда сиганул вниз на проходящий рядом тральщик. По воле волн и ветра понесло нас к финскому берегу. Час от часу – не легче… На плоту шесть человек. Стреляли из винтовки, кричали, никто не слышит. Так прошло несколько часов… Но все таки было суждено нам ещё пожить. Прямо на плот выскочил катер. Наш! Бросили нам матросы концы, а мы их взять не можемпальцами-сосульками. Несколько человек подползли к борту плота и зубами уцепились за веревку. На катере нас раздели и в чем мать родила разместили в машинном отделении. К вечеру были на Гогланде. На острове шумно: пытаются разобраться – кто откуда? Только было вздремнул, будят: - Вставай, пришел транспорт с ранеными. Потом послали в Кронштадт. На берегу подходят ребятишки: «Дядя, дайте сухарик!». А где его взять? Так узнал о блокаде. День победы встретил в Таллине, служил в санчасти КБФ. В 1948 году демобилизовался, Но и сейчас встречаюсь с теми, кто принял от нас эстафету и несет ее с достоинством, продолжая славные традиции балтийцев.
С ПРАЗДНИКОМ, ЮНОСТЬ
Наша юность тем хороша, Сто с костров пионерских в занебесье Сумела Свежим ветром глубоко дыша, Закалить свою волю и тело. Николай Асеев.
Нельзя жить без воспоминаний. Но и жить только ими – тоже нельзя. Вот почему ветераны в строю, передают свой опыт и мастерство тем, кто завтра встанет в ряды Советской Армии и Военно-Морского Флота, охраняя мир и покой первого в мире государства рабочих и крестьян. Ознакомление молодежи с героическими былями острова Осмуссаара – лишь одна грань благородной работы ветеранов ДКБФ. Но прежде, чем рассказать нам о дне сегодняшнем, Евгений Конрадович Вержбицкий, завершил рассказ о защитниках-однополчанах. … Приближалась зима. У берега появился припай льда… Невозможным становилось траление мин. По льду фашисты могли подтянуть резервы. Надобность в «часовых» Финского залива – гарнизонах Ханко и Осмуссаара отпала. 1 декабря с Осмуссара ушел последний, самый большой отряд защитников. На острове остались семь человек во главе со старшим лейтенантом Н. М. Васериным. Главным подрывником был сержант Г. А. Вдовинский. В ночь на 3 декабря мощные взрывы потрясли остров. Взорвали башни. Катер увез последнюю команду на Гогланд. Так закончилась 164-дневная героическая вахта защитников непокоренного Осмуссаара. Вечная память героям! Память об осмуссаарцах хранят сегодня не только гранит и бронза. Она в сердцах и делах ребят Хаапсалуской 1-й средней школы, которые шефствуют на осмуссаарским обелиском, оформляют у себя комнату боевой славы «Осмуссаар». Красные следопыты Ленинграда и Москвы помогли Совету ветеранов гангутцев за последние 13 лет взять на «учет» 3500 гангутцев, в том числе 116 осмуссаарцев. Следопыты Ленинградской 224-й средней школы связались с шестнадцатью школами страны и нашли новые документы и подробности о героизме защитников Ханко – Красного Гангута. В следующем году школьники планируют в Москве Всесоюзный слет «Юные гангутцы». В дни обороны Ханко и Осмуссаара многим матросам было – по двадцать, ныне нам – под шестьдесят… Но и в мирной жизни мы служим также от души нашей матери-Родине. В последней поездке ветеранов В Эстонию с нами был бывший заряжающий батареи, матрос – артиллерист Яков Семенович Хамармер, ныне Заслуженный артист РСФСР, главный режиссер Театра драмы и комедии на Литейном в Ленинграде. Это он поставил сцену «Матросы» по мотивам оборонительных боев на Осмуссааре. Бывший начальник штаба осмуссаарского гарнизона капитан Г. Г. Кудрявцев ныне – генерал-лейтенант. Секретарь комсомольской организации батареи П. Величенков стал доктором технических наук, а бывшего сержанта П. Н. Пешкина недавно проводили на заслуженный отдых с поста министра мелиорации Коми АССР. Воспоминания становятся для нас праздником, а для тех, кто идет за нами, - школой, вечной боевой эстафетой, которая оборачивается живой историей, памятью народной. С Днем Военно-Морского Флота СССР, дорогие осмуссаарцы, балтийцы! С праздником тебя, юность!
|
|
